«Кобальт» МВД СССР. В тени полной секретности.
- Ваши воспоминания
- Родительская категория: Ветераны сегодня
- Дата публикации:
- А. Иноземцев, полковник внутренней службы в отставке.
- Просмотров: 3438
Сам факт участия сотрудников МВД СССР в афганских событиях не был тайной. В Афганистане после апрельской революции 1978 года работали тысячи советских специалистов из многих ведомств, помогая налаживать, как тогда говорили, народное хозяйство дружественной страны. В рамках Договора о дружбе и взаимопомощи (декабрь 1978 года) МВД СССР помогало Афганистану выстроить новую систему правоохранительных органов – народную милицию (Царандой) и внутренние войска.
После глубокого и тщательного анализа обстановки сотрудники Представительства МВД СССР пришли к убеждению, что для нормализации обстановки в афганских провинциях, наряду с другими мерами, требуются подразделения, схожие по своим задачам и функциям с существовавшими в структуре милиции СССР отделами по борьбе с бандитизмом (ОББ). Посчитали, что МВД СССР по силам организовать в Афганистане такие подразделения. Бесспорно, что в 1979 году ни одна силовая структура страны не имела такого опыта оперативной работы и организации борьбы с бандформированиями, каким располагала советская милиция.
Предполагалось, что спецподразделения МВД СССР будут оказывать практическую помощь в создании структур Царандоя, организуют и отладят совместную оперативную работу по выявлению руководителей и членов бандформирований, будут вместе с Царандоем заниматься организацией и проведением специальных мероприятий по пресечению деятельности бандформирований.
Считается, что инициатором создания специальных подразделений МВД СССР, получивших впоследствии наименование «Кобальт», стал заместитель руководителя Представительства МВД генерал-майор милиции Александр Сергеевич Клюшников, служивший в уголовном розыске с начала 50-х годов.
Формирование спецподразделения «Кобальт» началось с января 1980 года. МВД определило численность «Кобальта» в 600 человек, не считая резерва. Отбор кандидатов для направления «в страну с сухим жарким климатом» по разнарядкам осуществляли кадровые аппараты Министерства, МВД союзных республик СССР, ГУВД - УВД крайоблисполкомов и других структур МВД СССР. В списки потенциальных кандидатов включались руководители и сотрудники оперативных служб горрайлинорганов – профессионалы, имеющие опыт успешной оперативно - служебной деятельности и обладающие выраженными способностями принимать решения и умело действовать в условиях меняющейся обстановки. С каждым кандидатом проводилось собеседование. Конечно, лица, проводящие собеседования, сами не обладали полной и достоверной информацией о характере и условиях будущей работы, о предстоящих трудностях и лишениях. Тем не менее, большинство кандидатов давали свое согласие на командировку.
В состав «Кобальта» первого формирования вошли сотрудники МВД Украины и Белоруссии, МВД Узбекистана, Таджикистана, Туркмении, ГУВД-УВД Архангельской, Астраханской, Ленинградской, Орловской, Челябинской, Ярославской и других областей РСФСР, УВДТ Северной железной дороги и других структур милиции.
В феврале 1980 года сотрудники, отобранные в состав «Кобальта», прибыли в Ташкент и приступили к двухнедельным учебным сборам. Однако, как в скором времени показала практика, подготовка, полученная на краткосрочных сборах, проводившихся на базе учебного центра внутренних войск МВД СССР, была явно недостаточной для эффективного решения задач, поставленных перед отрядом. Сотрудники «Кобальта» обретали необходимые знания, умения и навыки и нарабатывали опыт непосредственно в боевых условиях.
Уже в январе - феврале 1980 года в реально воюющих частях возник своего рода «информационный кризис». Кризис первый, но далеко не последний. Органы войсковой разведки частей и подразделений 40-й армии разведывательной деятельности до марта 1980 года практически не вели. Сведения об обстановке получали в основном от афганской стороны. Способность самостоятельного добывания информации, как показывала практика, была низкой и не соответствовала афганским реалиям, поскольку штатные подразделения войсковой разведки были «заточены» под иного противника – регулярные войсковые формирования вооруженных сил стран НАТО. Войсковые разведчики были обучены добывать сведения о противнике наблюдением, засадами, налетами, поисками, допросом пленных, опросом местных жителей, изучением захваченных у противника документов. В условиях разгорающейся войны партизанского типа войсковые разведчики не всегда могли распознать, идентифицировать и правильно оценить характерные разведывательные признаки. По мнению специалистов, в этот период времени «обеспечение боевых действий, особенно организация разведки, являлось слабым местом.» (Никитенко Е.Г. Афганистан: От войны 80-х до прогноза новых войн / Е.Г. Никитенко. — М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2004. стр.157, 162.)
«Начало непосредственного участия спецотряда «Кобальт» в развернувшихся событиях пришлось на март 1980 года и продолжалось до апреля 1983 г. Этот период характеризуется наиболее активными боевыми действиями против вооруженной оппозиции, в том числе широкомасштабными, совместно с афганскими соединениями и частями, работами по реорганизации и укреплению вооруженных сил, органов госбезопасности и МВД ДРА.» (Г.К. Москвин. Об опыте оперативно-розыскной работы отряда специального назначения МВД СССР «Кобальт» в афганской войне и его применении в современных условиях.)
Как отмечает Г.К. Москвин, «Специальный отряд «Кобальт» выполнял наиболее важные задачи по выявлению агентурным методом мест дислокации бандформирований, добыванию и уточнению разведданных, а также их реализации. Потому в состав «Кобальта» вошли главным образом сотрудники аппаратов уголовного розыска, других оперативных служб, а для их силового прикрытия снайперы и водители внутренних войск». (Г.К. Москвин. Об опыте оперативно-розыскной работы отряда специального назначения МВД СССР «Кобальт» в афганской войне и его применении в современных условиях).
Сотрудники «Кобальта» разрабатывали, организовывали и обеспечивали проведение многоходовых операций по внедрению агентуры в бандформирования. В результате нередко удавалось получать информацию, позволявшую предугадать действия того или иного бандформирования, знать о планируемых операциях, отслеживать маршруты караванов с оружием и материальными ресурсам для ведения войны. Невозможно оценить, сколько жизней было спасено благодаря нужной, своевременной и точной информации – тех самых разведданных, добываемых сотрудниками МВД СССР.
Таким образом, деятельность «Кобальта» постепенно закрывала «информационную дыру».
В январе - феврале 1981 года заканчивался срок командировки «Кобальта» первого формирования. Почти годичный опыт деятельности «Кобальта» в Афганистане был изучен, проанализирован, учтен и использован при формировании «Кобальта-2» и определении его задач. Сил и средств для реализации собранной «Кобальтом» разведывательной информации, в Афганистане было достаточно. Использование уникальных специалистов агентурной разведки в качестве стрелков боевого подразделения тактического уровня было признано явным расточительством. Деятельность отряда «Кобальт-2» была переориентирована преимущественно на разведывательную деятельность и её специализацию - агентурную разведку. Было признано целесообразным развивать наработки первого «Кобальта» и углублять сложившуюся специализацию отряда в рамках разведывательного сообщества в Афганистане. Продолжительность командировки сотрудников устанавливалась в один год.
Для УВД Курганского облисполкома предписывалось отобрать в состав «Кобальта-2» четырех сотрудников. Отбор кандидатов проводил непосредственно заместитель начальника УВД по кадрам полковник внутренней службы В.И. Мальгин.
Отбор кандидатов в состав «Кобальта-2» был более сложным. Поступающая из МВД СССР информация о реальной деятельности «Кобальта» и условиях службы откорректировала требования к будущим кандидатам. Не скрывалось, что люди выезжают на войну, войну жестокую и во многом неизвестную. От них, помимо опыта, требовались важные качества – готовность к неожиданному, высокая стрессоустойчивость и способность эффективно действовать в условиях постоянного риска, как профессионального, так и риска для самой жизни.
Основными видами деятельности «Кобальта» второго, а затем и третьего формирования считались добыча разведывательной информации путем приобретения ее у источников (агентуры, по доверительным и оперативным связям), внедрение источников в структуры и на объекты противника, а также в места, где обращалась информация, относящаяся к сфере интересов «Кобальта». От сотрудников, кроме организации работы с источниками, требовалось умение отбирать, обрабатывать и анализировать полученные сведения в целях их дальнейшего использования в интересах 40-й армии.
Сегодня с уверенностью можно говорить, что в информационно-разведывательном пространстве Афганистана периода войны «Кобальт» играл уникальную роль.
Очевидно, что оценить объективно и по достоинству деятельность разведывательного подразделения может только профессионал. Генерал-майор В.Н. Харичев (Пограничные войска КГБ СССР) так оценивает работу «Кобальта»: «…Хорошо показали себя в Афганистане и подразделения разведывательного отряда МВД СССР «Кобальт», с которыми взаимодействовали мы и армейские командиры. Приоритетными в формировании его подразделения являлись оперативники, прошедшие школу уголовного розыска, снайперы-военнослужащие внутренних войск. В его составе действовали асы уголовного розыска, к примеру, возглавивший впоследствии «Кобальт» сотрудник Главного управления уголовного розыска МВД СССР Дзиов, будущий министр Ерин, будущий начальник УВД Омской области Кучумов и другие. Главной задачей этого отряда был оперативный поиск бандглаварей, хорошо организованных и подготовленных бандформирований, чтобы наводить на них наши войсковые группировки с целью их уничтожения. Разведчики-кобальтовцы выявляли, вычисляли маршруты душманских караванов и наводили наши советские роты. Нередко им самим приходилось вступать в бой с охраной караванов. Но их главной задачей была разведка, а не участие в боевых действиях, так как они были тактическими подразделениями.»
Очевидно, что деятельность сотрудников «Кобальта», как и советников МВД СССР в Афганистане, недооценена по достоинству и государственными наградами СССР отмечена крайне скупо. Тому, как представляется, несколько причин. Основные «потребители» оперативной информации не пронимали существа и сложностей в её добывании. Командиры воинских частей и соединений, реализующие разведданные, полученные «Кобальтом» и имеющие право возбуждения ходатайств о награждении, как правило, не располагали информацией о сотрудниках, добывавших для них разведывательную информацию. Наконец, статут большинства боевых наград СССР не предусматривал награждения ими сотрудников милиции.
Матери солдат, вернувшихся живыми с афганской войны, должны знать имена сотрудников МВД, которые негромкой своей работой реально способствовали снижению наших потерь.
