Thursday, Mar 28th

Сайт обновлен24.08.2020

Небо манило его...

Когда костромич Дмитрий Бодрин уезжал поступать в военное училище, мать сказала: «Что бы ни случилось, всегда оставайся человеком!» Эти слова стали для него своеобразным девизом всей его жизни. И отец, Лев Дмитриевич, и мама, Лидия Николаевна, воспитывали в сыне те качества характера, которыми и сами обладали в полной мере: честность, трудолюбие, совестливость, доброту.

Мечта покорить небо у Дмитрия возникла ещё в детстве. В школьные годы он занимался в Костромском клубе юных лётчиков, космонавтов и десантников. Первый свой прыжок с парашютом он выполнил в пятнадцать лет с самолёта АН-2, а во время второго прыжка из-за неудачного приземления он сломал ногу. Когда выздоровел, стал прыгать снова. «Небо тянуло меня к себе, и моя любовь к небу была сильней естественного страха перед высотой» - говорит Дмитрий Львович. – Парашютно-десантная подготовка подростков была очень серьёзная: «Мы сами себе укладывали парашюты, понимая, что от того, насколько грамотно ты подготовишь парашют, настолько успешно выполнишь прыжок, твоя жизнь – в твоих руках».

Занимаясь в клубе, Дмитрий Бодрин научился стрелять из различных видов оружия: АКМ-7,62, АКСУ-5,45, из пистолета Макарова, гранатомёта РПГ-7. Воспитанники клуба вместе с костромскими десантниками совершали многокилометровые марш-броски. В костромском учебном авиационном центре (КУАЦ) изучали историю воздухоплавания, аэродинамику, самолётовождение, конструкцию самолёта. Выполняли упражнения на тренажёре самолёта Л-29. Как и другие воспитанники этого клуба, Дмитрий Львович с уважением и благодарностью вспоминает своих первых учителей военного дела. «Мы научились дружить, помогать товарищу в любой обстановке. В нас воспитывали любовь к Родине, к великой России, к родной Костроме…»

В 1979 году Дмитрий поступил в Сызранское высшее военное авиационное училище лётчиков. Первый полёт с инструктором, первый самостоятельный вылет – яркие воспоминания, от которых радостно замирает сердце. Эти воспоминания приглушаются болью первых потерь товарищей, погибших в авиационной катастрофе на тренировочных полётах… «Небо не прощает ошибок, с ним нужно разговаривать на «Вы», - лётчик на всю жизнь усвоил эту истину.

В 1983 году, по окончании училища, лейтенант Бодрин, получив специальность «Лётчик-инженер», был направлен на службу в вертолётный полк Северной группы войск (Польша, город Бжег) на должность лётчика-оператора вертолёта Ми-24. А уже через два года (в октябре 1985 года) в звании старшего лейтенанта он попал в Афганистан.

«24 октября мы вылетели из Ташкента в Кандагар самолётом АН-12. На высоте шесть тысяч метров из-за негерметичной грузовой кабины этого самолёта кислорода не хватало. Кислородная маска – одна на семь человек. Передавали её друг другу, чтобы не «заснуть». В начале полёта весело переговаривались, шутили, но чем ближе было к аэродрому посадки, тем шуток становилось меньше, лица товарищей приобретали более серьёзный, сосредоточенный вид. Разговаривать не хотелось, каждый думал о своём. Кто-то доставал фото родных и близких ему людей, оставшихся там, в России. Кто-то прильнул к иллюминатору и внимательно рассматривал проплывающие внизу серо-коричневые горы. Как нас встретят эти чужие горы? Всем ли суждено вернуться на родину? Никто не знал тогда. Но об этом думал каждый. Даже створки грузовой кабины самолета после посадки открывались очень медленно (возможно, мне это только показалось), а когда открылись, я сразу ощутил горячий, сухой воздух, наполненный невесомой пылью, запахом выхлопных газов керосина, солярки и чего-то ещё – это был запах войны, вселявший в сердце тревогу и чувство опасности…»

На следующий день – полёт с инструктором с целью ознакомления с местностью, где предстояло выполнять боевые задания. А на третий день самостоятельно вылетели на выполнение боевых задач.

Основными задачами вертолётчиков в Афганистане было прикрытие от вражеских атак автоколонн, перевозящих военные грузы по дорогам Афганистана, высадка, сопровождение и эвакуация нашего десанта во время боевых операций, прикрытие на взлете и посадке наших военно-транспортных самолетов, доставка личного состава и грузов на высокогорные площадки, в темное время суток - прикрытие с воздуха городков базирования наших войск с целью недопущения их обстрела душманами, а также выполнение боевых задач совместно с подразделениями спецназа ГРУ, в основном охота за вражескими караванами.

Дмитрий Бодрин исполнял обязанности лётчика-оператора. За участие в одной из таких операций экипаж вертолёта Ми-24 в полном составе был награждён орденами Красной Звезды.

А было это так. Экипаж вертолёта получил задание: на рассвете, высадить группу спецназа ГРУ в горы к северо-востоку от Кандагара. Десантники весь день ждали караван моджахедов, идущий со стороны Пакистана. А ночью группа вступила в бой. Однако силы были неравными – группу «зажали» со всех сторон. По рации ребята сообщили, что офицер, командир группы, тяжело ранен, управление боем взял на себя сержант. Есть погибшие и раненые. Отправленные на помощь Ми-8 в горах, в условиях полной темноты, под шквальным огнём противника не смогли приземлиться, чтобы забрать бойцов. Тогда на помощь ребятам вылетели два вертолёта Ми-24. (в экипаже второго – ведомого - был и Дмитрий Бодрин). Чтобы «заглушить» огневые точки душманов, вертолётчики израсходовали весь боекомплект. Но уничтожить всех врагов не удалось. Бой продолжался всю ночь. Утром израненные десантники поднялись на площадку на вершине горы, откуда их могли забрать наши вертолёты. За ними прилетели два Ми-8, а экипажи Ми-24 прикрывали их, уничтожая врага на одном склоне горы. Вскоре очередью из крупнокалиберного пулемёта был ранен лётчик-оператор ведущего вертолёта Ми-24, и экипаж вынужден был отправиться на место постоянной дислокации. Экипаж второго вертолёта, в составе которого был Дмитрий Бодрин, продолжал сражаться. Вертолётчики Ми-8 не могли видеть, что с другого склона горы (со стороны хвостовой части вертолёта) к ним ползут душманы. Не видели этого и вертолётчики оставшегося Ми-24, пока на малой высоте не приблизились к вершине и не заглянули на другой склон горы, «Духи» находились в метрах в ста от приземлившихся вертолётов! Реакция экипажа была мгновенной: один залп из бортовой пушки ГШ -30, и враги уничтожены. Группа спецназа вернулись на базу, захватив и «трофеи»: двух американских военных советников, которых моджахеды и пытались вызволить.
9 мая 1986 года экипаж получил задание перегнать вертолёт в Кабул (в дальнейшем технику намеревались использовать во время боевой операции в районе Джелалабада). «Шли группой на высоте четыре тысячи метров, - рассказывает Д.Л. Бодрин. - До Кабула оставалось километров двадцать, когда техника подвела: ручка управления вертолётом перестала подчиняться – вертолёт стал неуправляемым! В отдельные моменты её действие ненадолго восстанавливалось. Поступила команда: «Приготовиться к прыжку!» Но внизу «зелёнка», там враги - прыгать нельзя. Командир экипажа капитан Игорь Гаркуша принял решение: «Будем садиться». Вертолёт падал с огромной высоты со скоростью двадцать пять метров в секунду! Изо всех сил мы пытались управлять машиной. Иногда это удавалось, но лишь на несколько секунд. Я безуспешно пытался вспомнить какую-нибудь молитву, понимая, что падаем! Каким-то непостижимым образом удалось приземлиться у склона горы.  Тут же заняли круговую оборону. Видим, едет ЗИЛ-130 – «духи»! Выпрыгнули из кузова, идут в нашу сторону и даже автоматы с плеч не снимают. Смеются. Я начал стрелять. Они залегли и тоже открыли огонь. Вскоре наши «вертушки» прилетели, дали им жару! А потом десантники помогли: их блокпост располагался как раз за той горой, возле которой мы приземлились. Один из них потом подошёл ко мне и говорит: «Сними шлем: блики от защитных очков за два километра видно снайперу». Я тут же снял. Может быть, тот десантник мне жизнь спас».

Вторую награду – орден Мужества – Бодрин получил в Таджикистане в середине 90-х годов. В составе коллективных миротворческих сил он был направлен в командировку в 41-ю отдельную эскадрилью, базировавшуюся на аэродроме Айни (километрах в пятнадцати от Душанбе). Майор Бодрин Дмитрий Львович, будучи начальником разведки, ежедневно по утрам облетал окрестности, чтобы оценить наземную обстановку и возможности полёта в горах. Экипаж вертолёта уже возвращался на свой аэродром, когда произошёл отказ главного редуктора вертолёта. Ситуация была критической. Дмитрий Львович вспоминает: «В любой момент несущий винт мог остановиться, и тогда вертолет камнем рухнул бы на землю! Высота полёта – два с половиной километра! По инструкции экипажу при такой серьёзной неисправности положено покинуть вертолёт, но внизу - город Турсун-Заде!  Если бы на город рухнул российский вертолет, сколько могло погибнуть мирных жителей! К тому же, это же международный скандал! Поэтому всеми силами я отводил свой МИ-24 подальше. Мы успели: упали уже на окраине. И экипаж, и вертолет остались целы. Командующий авиацией миротворческих объявил нам благодарность и вручил каждому члену экипажа орден Мужества - за спасение техники и мирных жителей».

Д.Л. Бодрин возглавляет комиссию по патриотическому воспитанию молодежи Костромской региональной организации ветеранов «Российский Союз Ветеранов». Встречаясь с молодёжью, он рассказывает о событиях, происходивших четверть века назад, ставших историей нашей великой страны. Вспоминая годы службы, ветеран отмечает, что наших людей объединяло (и объединяет!) высокое чувство патриотизма, которое вело их на подвиг, придавало сил в любой, даже казавшейся безвыходной, ситуации. Человек с активной жизненной позицией, Дмитрий Львович Бодрин является активным участником всех городских и областных патриотических мероприятий.